Ворошиловград в период оккупации, фото сделанное немецкими фотографами
Часть I
Когда вышла первая часть нашего материала, раздался телефонный звонок. Откликнулся Анатолий Иванович Дрожжин, в прошлом инженер-конструктор тепловозостроительного завода, один из тех луганчан, кто пережил оккупацию.
При встрече с ним мы узнали, что в 1942-ом ему было 16, жил он с родителями у сада им. Ленина, на колонии завода ОР. После семилетки поступил в техникум, проучился чуть больше месяца, - учебные заведения эвакуировались, Многие учащиеся остались дома, мотивируя это тем, что немцев все равно погонят назад. Летом 1942-го фронт был прорван, оставлены города Харьков, Ворошиловград...
- Не создалось ли впечатление, что людей бросили на произвол судьбы?
- Повторно эвакуироваться предлагали всем - заводчанам, студентам, служащим. Даже на дверях школ висели объявления. Почему не уехали? Причины разные: одни понадеялись на авось, кто-то остался за компанию, мой отец, мастер завода ОР, весной 1942-го заболел...
- Были ли среди вас довольные приходом немцев?
- В нашем кругу нет. Духом, воспитанием мы были советские. Верили, что оккупация - это не надолго. И вообще народ в своем большинстве готов был поделиться друг с другом последним куском хлеба. Сплачивала общая беда, что ли...
- Когда вы впервые увидели немцев?
-18 июля меня послали за трансформаторным маслом для каганца, чтобы освещать дом, электричества не было. Мы с друзьями пошли на завод - ворота нараспашку, по пустым цехам гулял ветер, летали бумажки. По территории бродили, такие же, как и мы, собирали все, что могло гореть: доски, ящики, ветки. Неожиданно увидели двух немцев. Они тоже смотрели на нас, один из них что-то крикнул в нашу сторону и полез в сапог за пистолетом. Мы побежали и только успели укрыться за горой железного хлама, как раздался выстрел, потом еще один...
В тот день Анатолий Иванович получил свой первый гостинец оккупации – пуля из парабеллума задела мочку уха, рана сильно кровоточила. Второй вскоре был вывешен на столбе у ДК им. Ленина и касался каждого в возрасте от 14 до 60 лет. Мальчишек, подчеркнул очевидец, озадачил не сам приказ немецкой комендатуры об обязательной регистрации на бирже труда, сколько кара за его неисполнение...
В ЗЕРКАЛЕ ПРОПАГАНДЫ
Надо отдать должное немцам -организация аппарата административно-территориальной единицы «вільної України» ими была отработана до мелочей. Структура власти Ворошиловграда довольно скоро выстроилась в жесткую вертикаль: военная комендатура (Фельдкомендатура) – городская управа - институт уполномоченных по районам (один на 50-70 сотских) - сотские (один на каждые условные 100 чел.) Городскую бюрократию разнесли по кабинетам (о подборе и расстановке кадров по материалам следственных органов 1943 года мы расскажем в свое время). Административный отдел занимался регистрацией всего неблагонадежного – одушевленного и недвижимого. Остальные названия отделов говорят сами за себя. Промышленный, финансовый, юридический, торговый, жилотдел, охраны здоровья, культуры и освиты {последний в списке, но не по значению, такая деталь в документах: его начальник В.Ковалев около 2-х месяцев стажировался в Германии – авт.). Под крылом Управы функционировали также вспомогательные производства: пищевая фабрика (44 чел.), мастерская по выделке овчин (60 чел.), столовая (20 чел.), автогараж (42 чел.)
Однако пора познакомиться поближе с рупором власти. Речь идет о газете «Нове життя». В марте-апреле 1943 года ответственные ворошиловградцы, составляя обзоры периода оккупации, в подтверждение того или иного факта, ссылались именно на него. В архивных фондах подшивка выделена в отдельное дело. Не исключено, что это как раз те экземпляры, которые по заданию секретаря подпольного обкома С.ЕСтеценко собирал В.Тоцкий, экспедитор отдела культуры и освиты, сын хозяйки промежуточной квартиры укрытия в Станице Луганской, «чтобы в дальнейшем передать органам НКВД». Мы не упустили возможности проштудировать «Нове життя», в оригинале – от корки до корки.
Газета за время своего существования (с 18 августа
Внизу – любопытные цифры тиражей газеты, Вначале это скромные 6 тыс. экземпляров, в разгар битвы за Сталинград - уже 30 тыс. Когда армия фельдмаршала Паулюса капитулировала, снова кривая сошла на минимум. Редакция меняла прописку – с ул. К.Маркса, 6 на ул. Ворошилова, 34 (ныне – Октябрьская). Без перемен, точно так же, как два флага на здании управы, что провисели все семь месяцев оккупации, осталась ее ориентация в русле приоритетов германского «наци-онал-соціялізма» на занятых, нет, газета настаивала, что освобожденных-таки территориях от тирании комиссаров и евреев. Особенно - в области стратегических программ. Что же она имела в виду?
Первое – это подсчитали население Ворошиловграда. Газета постфактум отчиталась: на 30 июля всего (С Малой и Большой Вергунками) – 128118 душ, из них - мужчин от 15 лет – 24881, женщин соответственно - 62738. Второе – учет (тоже перепись) коров, находящихся у населения в Каменном Броде и Б. и М. Вергунках, а позже и коней в ветлечебнице на ул. Фрунзе, 107 (цифр нет). Третье - опубликован приказ Ворошиловградской горуправы о сдаче всеми частными лицами в 2-дневный срок телефонных аппаратов всех видов, коммутаторов, телефонных проводов, кабеля и «др. тел. майна». Исполнение приказа возлагается на начальника городской полиции. Для разрядки (и не только, как мы убедимся далее) – сообщение на темы театральной жизни. Подбор труппы «нового Украинского музыкально-драматического театра им. Т.Г. Шевченко». С указанием должностных лиц и репертуара (ул. Ленина, 23, в здании бывшего ТЮЗа). Вверху последней полосы второго номера – перепечатка из «Днепропетровской газеты», статья «Розповідь про Німеччину». Вот тут-то начинается самое интересное для человека, умеющего читать между строк. В рамочке под заголовком (мелким шрифтом) короткая информация: Ворошиловградская биржа труда объявила добровольный набор инженеров и рабочих разных квалификаций для поездки на работу в Германию. Редакция публикует рассказ Нелли Бернадской (г. Днепропетровск), вернувшейся домой из Нюрнберга (кстати, «партийной столицы» Гитлера). Это первое упоминание биржи, органа, который вот-вот проявится как один из тех, кого не без оснований будут остерегаться. Являлась ли рассказчица с новорожденным по имени Вальтер на руках родственницей М.Бернацкого, редактора «Нового життя», точно утверждать нельзя. А вот о ее «незабываемых днях жизни в «Райхе» (так называли тогда 3-й Рейх, не путать со словом «рай») и прочих прелестях «Нової Европи», мы вернемся в главе об остарбайтерах.
ЧЕЛОВЕК С ОРДЕРОМ НА КВАРТИРУ
Война – войной, но ничто человеческое было не чуждо бойцам идеологического фронта. Тот же М.И.Бернацкий приступил к выполнению своих обязанностей с запроса трех квартир в центре – для себя и сотрудников (В.А.Максимова и Г.П.Игнатова), мотивируя это «поганими житловими умовами» и неограниченным во времени графиком работы. 24.08.42 г. на его имя Управой был выписан ордер № 282 с припиской: «Квартира от военной мобилизации освобождена» (с 5-го этажа он переехал на 2-й этаж дома № 27 по ул. Оборонной).
Оно и понятно, раздражающим фактором являлись пустующие комнаты и целые дома, закрытые эвакуированными на ключ до лучших времен. Так, «портниха» Кулешова с ул. К.Маркса, 20 подала челобитную «на расширение» за счет комнаты по соседству. Гражданка Кузьменко, прожив несколько лет в аварийном бараке № 10 (ул. Оборонная) и самовольно заняв квартиру в квартале Свет и Воздух, просила узаконить свои права. Софья Мелихова, выселенная из дома по ул. Тельмана (был занят майором-штабистом полевой комендатуры под «бюро с телефоном»), вышла с предложением вселить ее в облюбованный дом на Луганской улице. Семью известного юриста Ф.К.Орехова (он, жена и трос малолетних детей) переселили в полуподвал - наверху, в доме № 69 по улице Шевченко поселились немцы. Сам хозяин определился в сапожники.
Еще два документа в духе того времени. Это заява от рядового гражданина: «Прошу выдать мне ордер на квартиру (еврейскую) по адресу: Елизаветинский поселок, ул. Броненосца Потемкина, 4. Живет в нем домработница выехавшего еврея ...»
Кажется, в единственном числе просьба на уплотнение. «Ввиду того, что я, - писала гражданка А.А.Руднева (ул. Шевченко, 26) на имя начальника жилотдела Демчука, - не в силах платить за большую квартиру». Квадратный метр в центре стоил теперь на 50% дороже, чем на периферии.
НА «ЧЕРНОЙ» БИРЖЕ
В 1942-ом вопросом баланса людских ресурсов задавались по обе стороны от линии фронта. Сколько поставить под ружье мужчин - раз, каким количеством рук обоих полов обеспечить тылы - два (несмотря на хваленый технический прогресс Германии). Информационный источник в Берлине обнародовал скрупулезный подсчет численности населения как стран Оси (Германия, Италия, Япония и примкнувшие к ним за два истекших года Румыния, Чехословакия, Венгрия), так и антигитлеровской коалиции – на тот период ее представлял СССР. Еще год назад здесь был примерный паритет миллионов народонаселения – двести против двухсот. Союз, казавшийся многим «неисчерпаемым людским резервуаром», давал трещины. Погибшие, раненые, попавшие в плен, счет шел на миллионы жизней. И динамика потерь все возрастала.
Конечно, чтобы понять, что же происходило в Ворошиловграде, не обойдись без двух арифметических действий – вычитания (для СССР) и сложения (в пользу Германии), Поэтому летом 1942 года в среде регионального партийно-советского руководства бытовало мнение, что немцы, оккупировав восточные земли, с целью создания численного превосходства, будут угонять население (трудоспособную его часть). С этих позиций строилась стратегия, о которой мы уже упомянули на примере организации партийно-партизанского движения на Ворошиловградщине – партизанские отряды должны были прикрывать деятельность подпольщиков. По аналогии с другими оккупированными городами местную Биржу труда, учреждение под протекторатом Генерального вербовщика на работы в Германию, окрестили «черной». Термин «угон», кроме переносного значения, в нашем случае употребим в прямом смысле – железнодорожное сообщение между Ворошиловградом и Дебальцево будет восстановлено только 6 декабря 1942 года. Следовательно, первые десятки километров пути в сторону Запада «добровольцам» приелся преодолеть пешком.
В свою очередь оккупационные власти на страницах газеты «Нове життя» публиковали объявления такого содержания: «Робітники, робітниці! Німеччина може і хоче вам допомогти». О ценностях того времени тут же коротко: «У Німеччині одержите Ви працю і хліб». Их сменяли фотоснимки: латышские и украинские рабочие в Германии работают добровольно не только на промышленных заводах, но и в сельском хозяйстве, на досуге – национальные танцы. «Праця переможе золото», - цитата Гитлера о труде и народе.
В «Новому житті» от 28 августа в рубрике «По нашому місту» официальное напоминание: «Для обліку й розподілу робочої сили в Ворошиловграді утворено Биржу праці, що проводе регістрацію усього працездатного населення і посилає на роботу». Начальником биржи был немец В.Д.Штейн (местный колонист – авт.) Далее даты и цифры. До 24 августа в городе прошли регистрацию свыше 41 тыс. человек, послано на работу – 2 тыс, (всего лишь 5% - авт.). Из них – 460 металлургов, 255 строителей, 170 скотоводов, 189 врачей, педагогов и актеров (из 835 лиц, зарегистрированных как работники просвещения и искусств – авт.) Изъявили желание ехать в Германию – 98. Все безработные распределены на 28 групп.
Теперь – о чем не писала газета в те дни. Сохранились типографские бланки одной из первых вербовок рабочей силы («на оборонительные работы в Запорожье»). Вверху реквизиты биржи труда «Stalino», в русскоязычном варианте – г. Юзовка (т.е. Донецк), центра управления угольной отраслью Востока. Читаем: «Добровольно зарегистрировавшаяся рабсила, - пропечатано черным по белому, - предназначена в интересах Германии» - «Arbeit in Deutschland». Соответственно транспорт, отправлявшийся в «фатерлянд», проходит в документе под № 1. Создавая видимость массовости, составлены большие списки на листах формата АЗ, где одни и те же данные продублированы трижды. А вот «Аusweis», выданный на руки 252 безработным «счастливчикам», гласит следующее: «Это удостоверение вместе с личным документом служит для предъявления немецким и украинским (как видим, в равной мере, а не в противовес, если верить современной трактовке борьбы с оккупационными властями – авт.) учреждениям по вопросу особого снабжения и оказания содействия…»
20 августа 1942 года А.И.Дрожжин пришел на биржу труда по ул. Шевченко, в один из одноэтажных домов (на этом месте сейчас многоквартирная высотка вдоль трамвайной линии). У юноши еще не было паспорта. По совету старших, чтобы не ставить в метрике печать со свастикой, рассказал легенду, якобы все документы уехали в эвакуацию вместе с техникумом, что вполне могло быть правдой – в тот раз на бирже поверили на слово.
Отдельно прошли регистрацию лица еврейской национальности – 1160 человек старше 18 лет (в феврале 1943-го их останется всего 24 – авт.). Каждому выдали нарукавную повязку желтого цвета и шестиконечные звезды для обязательного ношения, В документах упоминается эпизод, связанный с «шефом» начальника биржи, немцем Софнером, который всегда носил при себе плетку. Его любимая присказка: «Не побьешь еврея, день неполноценный».
Страничка уже знакомого нам дневника: «21 августа 1942 года...Роза работает с отцом и матерью на каких-то принудительных работах {рыли землю, таскали камни, бревна, рельсы – авт.)... Она очень изменилась – стала серьезная. Даже какая-то, я бы сказала, обреченность в ее лице. Евреям не разрешают покупать чего-либо на рынке, полицаи прогоняют и даже бьют. Мама уже несколько раз покупала свеклу и тыкву для Розиной мамы, страшно смотреть, как та униженно благодарит, Другие русские боятся помочь даже в этом, некоторые даже злорадствуют»
(Продолжение следует)
СЕРГЕЙ ОСТАПЕНКО, ЕЛЕНА ЕРОШКИНА
Оккупация 1942-43 гг. Взгляд изнутри // Жизнь Луганска, 2010. - №7(1025). – С.7